Она называет их мальчик и девочка. Имена - это роскошь в мире, который сошел с ума. Мэлори знает, что они могут умереть в любой день, в любой момент. В стране невидимого ужаса нет смысла следовать культурным нормам или общественным обычаям. Радость и надежда - это реликвия. Ешь или будешь съеден. Убей... или убейся сам. Мэлори вспоминает, что всего пять коротких лет назад мир был таким, каким он должен быть. Конечно, были проблемы. В те времена Мэлори, художница, жила как отшельник - писала свои работы в одиночестве, а единственной точкой человеческого общения была ее грубоватая, но любящая сестра Джессика. И Мэлори знала, что ей придется расширить свой круг общения на одного человека. Тогда она была беременна - побочный продукт непродуманных и очень коротких отношений. Мэлори пытается игнорировать растущую в ней жизнь, называя свою беременность "состоянием", а существо внутри - "маленькой фасолинкой". "Вы не можете просто игнорировать это и надеяться, что это пройдет", - говорит Мэлори ее врач, давая ей брошюру об усыновлении. Мысли об усыновлении, однако, исчезли через несколько минут, вместе с коллективным здравомыслием всего мира. По дороге Мэлори наблюдала, как женщина снова и снова пробивает головой окно из армированного стекла - паутинные трещины расползаются под растущим пятном крови. Снаружи хаос нарастал. Машины таранили друг друга. Вместо того чтобы бежать от пламени, некоторые шли в него. И тут сестра Мэлори тоже сошла с ума: Проехав по улицам, она внезапно остановила свой внедорожник, вышла на улицу и шагнула перед мчащимся самосвалом...